В 1978 году ведущие консервативные евангельские лидеры собрались в Чикаго, чтобы разработать заявление о библейской непогрешимости. Это изменило ход истории церкви и государства.
25 октября 1978 года около 250 белых мужчин пересекли оранжевый ковер вестибюля отеля Chicago Hyatt Regency O’Hare с десятидолларовым богословским термином в мыслях: непогрешимость. Уикенд-конференция проводилась только по приглашениям, за закрытыми дверями. Организатором был 39-летний Р. К. Спроул из Ligonier Ministries, а финансирование обеспечил анонимный грант, фактически поступивший от Евангелистской ассоциации Билли Грэма.
Двое из членов организационного комитета нового Международного совета по библейской непогрешимости Спроула, исполнительный директор Джей Гримстед и председатель Джеймс Бойс, описали цель конференции как создание «богословской армии ученых», которая должна была «дать разумное обоснование самого высокого взгляда на Писание». Они надеялись укрепить христианство перед тройной угрозой культурного релятивизма, либеральной науки и мягкой, неоортодоксальной позиции «ограниченной» непогрешимости.
Организаторы отбирали приглашенных по их влиянию. Это был список элиты консервативного евангелизма: популярные авторы и ораторы, профессора и переводчики рукописей, основатели внецерковных организаций, деноминаций и мегацерквей. Гримстед звонил им лично, предлагая простой выбор: за один уикенд они напишут знаковое заявление, которое раз и навсегда четко определит, каким должно быть отношение христианина к Библии. Хотят ли они войти в историю?
Ответы с энтузиазмом приходили один за другим, в том числе от Уэйна Грудема, тогда еще младшего профессора в Bethel College в Миннесоте, и его жены Маргарет, которые проехали шесть часов от Миннеаполиса до Чикаго ради этого события. Впоследствии Грудем стал президентом Евангельского теологического общества, курировал перевод Библии в версии English Standard Version и написал Систематическое богословие, продавшееся тиражом более 700 000 экземпляров и ставшее самым широко используемым учебником по систематическому богословию в евангельских семинариях. Он также стал одним из основателей Совета по библейскому мужеству и женственности, который продвигает комплементаристский взгляд на гендерные вопросы.
Но тогда он еще не был признанным ученым. Он получил приглашение благодаря своему знакомству с Эдмундом Клоуни, одним из организаторов события и президентом Вестминстерской богословской семинарии, его альма-матер. Клоуни также устроил ему стипендию, покрывавшую проживание и питание, что сделало конференцию своего рода отпуском для пары, жившей на зарплату младшего профессора. «Просто остановиться в Regency было уже волнительно», — сказал Грудем мне в интервью.
Организаторы конференции выбрали отель Regency O’Hare не только из-за его центрального расположения рядом с аэропортом, но, возможно, и из-за его культового статуса. Этот роскошный отель был крепостью середины века в стиле брутализма и шедевром американского архитектора Джона Портмана. Его открытые бетонные галереи пересекали многоуровневый вестибюль, увенчанный стеклянными потолками и свисающей зеленью, а в центре парил стеклянный лифт. Все, что происходило здесь, должно было быть значительным. Организаторы надеялись, что божественное вмешательство проявится в их совместном документе, который впоследствии станет Чикагским заявлением о библейской непогрешимости.
Это заявление — состоящее из предисловия, краткого изложения, статей утверждения и отрицания, а также объяснительной части — спровоцировало революцию в тысячах американских церквей и внецерковных организаций, включая чистки в существующих институциональных структурах евангелизма. Его влияние сохраняется до сих пор. Евангельское теологическое общество, которое готовит кадры для всех евангельских семинарий и теологических бакалаврских программ, а также для множества консервативных церквей, до сих пор требует от своих членов согласия с Чикагским заявлением.
Грудем объяснил ту срочность, которую он и другие ощущали в тот момент. «Это была не пустяковая полемика [для нас]. Отрицание полной истинности Писания во всех его утверждениях подрывало сам авторитет Писания в нашей жизни… Это означало бы вызов самому авторитету Бога». Для Грудема и его коллег Бог либо достоин доверия и суверенен, либо лжет — третьего варианта не существовало. Эти лидеры, обладавшие доступом к институциональной власти, донорам и волонтерам, были полны решимости склонить евангелизм к доктрине библейской непогрешимости.
Чикагское заявление оказало влияние и за пределами церкви. Его подписанты стали частью формирующейся «Новой правой», которая привела к победе Рональда Рейгана на выборах 1980 года. Они создали религиозный аналог конституционного оригинализма, впоследствии захватившего Верховный суд США. Они также подготовили евангеликов к утилитарному групповому мышлению, необходимому для процветания христианского национализма. В конечном итоге значение этого уикенда в 1978 году превзошло самые смелые ожидания его организаторов.
Накануне конференции Р. К. Спроул провел ночь без сна, завершая первый черновик утверждений и отрицаний заявления, и, наконец, с покрасневшими глазами и дрожащими руками, вышел встречать гостей в отеле Chicago Regency с документом, который должен был поглотить все их внимание. (Согласно биографии Спроула, написанной Стивеном Николсом, изначально назначенный автор черновика не справился с задачей, и проблема осталась незамеченной до самой ночи перед прибытием участников.)
В дополнение к основной задаче — составлению заявления — Спроул и его команда запланировали трехдневный цикл лекций. Ученые и пасторы представили доклады с названиями, такими как «Законная герменевтика» и «Предполагаемые ошибки и несоответствия в оригинальных рукописях Библии». Британский теолог Дж. И. Пакер выступил с пленарным докладом под названием «Адекватность человеческого языка».
В свободные моменты гости наполняли свои кружки кофе и оглядывались вокруг, оценивая присутствующих коллег. Грудем вспоминал, что чувствовал себя потрясенным: на одном конце комнаты был Пакер, на другом — основатель общины L’Abri Фрэнсис Шеффер. Среди присутствующих теологов были Спроул, Д. А. Карсон, Роберт Д. Преус, Джон Герстнер, Карл Ф. Х. Генри, Кеннет Кантцер, Джон Уорик Монтгомери, Роже Николь, Эрл Рэдмахер и Джон Венхэм, которые обсуждали идеи с коллегами, недавно завершившими перевод Библии в версии New American Standard.
Некоторые участники развивали новые направления христианской академической мысли, например, группа сторонников теории молодой Земли во главе с Норманом Гайслером, Генри Моррисом и Джоном Уиткомбом. Другие основали евангелизационные организации, такие как Билл Брайт из Campus Crusade for Christ и Одри Уэзерелл Джонсон из Bible Study Fellowship (одна из немногих организаций, возглавляемых женщиной, представленных на саммите). Среди присутствующих были также авторы бестселлеров Хэл Линдси (The Late Great Planet Earth), Джош Макдауэлл (Evidence That Demands a Verdict и More Than a Carpenter), а также Брюс Уилкинсон (Walk Thru the Old Testament и, позднее, The Prayer of Jabez). Основатели организаций Jews for Jesus, Национальной ассоциации евангеликов (ранее United Action Among Evangelicals), Ассоциации христианских школ международного уровня и Alliance of Confessing Evangelicals общались с президентами семинарий, лидерами деноминаций, радиопроповедниками и редакторами из Christianity Today, Moody Monthly, Moody Press и Zondervan.
Среди светских бесед, строгих костюмов и запаха лосьона после бритья каждый участник, казалось, осознавал важность этого уикенда и надеялся внести значимый вклад в создание заявления. Они собирались в группы по 10–12 человек, тщательно анализируя каждое слово и каждую фразу документа, внося правки, которые затем передавались на рассмотрение главному редакционному комитету. Затем вся группа собиралась вместе для обсуждения и выработки стратегий.
Именно в ходе этих обсуждений Грудем оставил свой след в историческом документе. Он вспоминал, как наклонился к Клоуни, теологу-цессационисту среди множества таких же цессационистов, и предложил смягчить формулировку пункта, утверждавшего, что откровение Бога завершилось после того, как апостолы написали и собрали Новый Завет. «Разве мы не хотим, чтобы харизматы подписали это?» — спросил Грудем у Клоуни. Его наставник согласился и предложил добавить слово нормативное к фразе «Божье откровение» — эта правка нашла отражение в финальной версии заявления.
«Так что слово нормативное — это мой вклад», — сказал Грудем, улыбаясь. «Каждый чувствовал себя частью этого процесса… В лобби, коридорах, на собраниях царило волнение — ощущение того, что мы делаем что-то важное для предотвращения эрозии доверия к Писанию. У нас было чувство, что Бог собрал нас вместе».
Как и их предшественники-фундаменталисты начала XX века, реформатские теологи из Принстона, эти составители заявления считали, что Библия — а значит, и надежность Бога — находятся под угрозой со стороны либеральных академиков, полагающихся на внешние данные и историческую критику. Например, спустя десятилетия, описывая происхождение Чикагского заявления, Гримстед неоднократно клеймил любую герменевтику, основанную на исторической критике или научной революции, как «угрозу», «опасность», «заражение», «разложение», «измену», «проникновение», «ухудшение», скольжение вниз «по скользкому склону к… либерализации» и «доминирующий… богословский смог».
Но они видели и другую угрозу, исходившую изнутри евангельской церкви. Пасторы и теологи, занимавшие промежуточную доктринальную позицию, были обвинены в симпатии к неоортодоксии. Гарольд Линдселл, главный редактор Christianity Today с 1968 по 1978 год, подверг их жесткой критике в своей книге 1976 года The Battle for the Bible за их робкое убеждение в «ограниченной» библейской непогрешимости, подражавшее еретикам Карлу Барту, Рейнхольду Нибуру и Паулю Тиллиху. Хуже того, в отличие от фундаменталистско-модернистского конфликта 1920-х и 1930-х годов, который разворачивался на виду у всех, эти неоортодоксальные перебежчики каким-то образом проникли в институты, прежде считавшиеся оплотами евангельской безопасности. Некоторые даже осмеливались называть себя евангеликами. Хотя авторы Чикагского заявления понимали, что один документ не исправит ситуацию, он мог бы стать опорой для сопротивления.
Этот документ также должен был оправдать ученых, уставших от насмешек в академической среде из-за их взглядов на самые почитаемые христианские тексты. Как писал Гримстед, позиционный документ этой конференции мог бы наконец изменить ситуацию: «Теперь либеральным евангеликам [придется] прятаться в тени, а сторонники непогрешимости во всем мире [смогут] с гордостью поднять голову и открыто заявить, что они верят в полную непогрешимость Библии». Библейская непогрешимость должна была утвердиться как единственно приемлемая евангельская позиция, а фундаменталисты — занять господствующее положение как в евангельской академии, так и в церкви. По мнению Гримстеда и других, именно так и должно было быть. Это было истинное христианство.
Уикенд ICBI завершился церемонией подписания. После воодушевленного исполнения гимна A Mighty Fortress организаторы пригласили участников поставить свои подписи под документом, который они совместно составили. (Карен К. Хойт, исполнительный ассистент Гримстеда и организатор конференции, рано утром набрала их заметки в единый документ на своей пишущей машинке.) Один за другим мужчины в расклешенных костюмах и массивных очках подходили к столу, где лежали бумаги, брали ручку и ставили подпись, а затем отправлялись к шведскому столу.
В последующие месяцы организаторы добавили к документу другие имена, всего 333 видных евангелика. Эти подписанты были связаны с 16 странами мира, хотя большинство из них оставались мужчинами западноевропейского происхождения. Я внимательно изучил все 333 имени и смог отследить принадлежность 280 из них. Я выяснил, что на мероприятии присутствовали только 13 женщин, и лишь две из них получили приглашение участвовать в составлении заявления (в отличие от роли молчаливых наблюдателей). В саммите приняли участие восемь небелых лидеров. Ни одна женщина или представитель этнического меньшинства не выступали с микрофоном во время саммита.
Подавляющее большинство подписантов были профессорами и пасторами. Некоторые из их имен стали печально известными среди бывших евангеликов, как я, в то время как другие должны быть более широко известны. Д. А. Карсон стал сооснователем The Gospel Coalition, издания, прославившегося своими реформатскими и патриархальными взглядами на актуальные события. Джон Макартур-младший, многолетний пастор Grace Community Church в Сан-Фернандо, в 2019 году со сцены конференции заявил, что Бет Мур должна «уйти домой», отвергнув ее десятилетия служения в Южной баптистской конвенции в качестве преподавателя библейских курсов. Пейдж Паттерсон сыграл ключевую роль в консервативном захвате власти в Южной баптистской конвенции в 1980-х, а позже был уволен за сокрытие обвинений в сексуальном насилии в семинарии. Джей Э. Адамс, один из основателей «библейского консультирования», публиковал книги с критикой светской психологии. А У. А. Крисвелл, президент SBC, который открыто критиковал Brown v. Board of Education, выступал за возврат к сегрегации. Все эти люди присутствовали на мероприятии и подписали Чикагское заявление.
Но не все подписанты стали одиозными фигурами. Кеннет Баркер, профессор Dallas Theological Seminary, организовал команды переводчиков для нескольких версий Библии в период с 1965 по 2011 год. Несмотря на критику со стороны лидеров религиозных правых, он сохранял межконфессиональную открытость. В интервью он сказал мне, что подписал заявление, но не считал ситуацию столь критической: «Я верю в истинный евангельский экуменизм. Для меня человек не обязан верить, что в Библии нет ошибок, чтобы быть спасенным… самое важное — вера во Христа».
Джеймс Эрл Масси, пастор Church of God, ведущий Christian Brotherhood Hour и соратник Мартина Лютера Кинга-младшего и Говарда Тёрмана в их борьбе за гражданские права, был единственным чернокожим подписантом заявления. Библейский ученый Анджела Паркер предположила, что многие чернокожие пасторы подписали бы документ, если бы их пригласили, так как вера в библейскую непогрешимость широко распространена среди афроамериканских евангеликов. Однако я не нашел доказательств того, что организаторы пытались привлечь этих лидеров или что они отказались участвовать.
Другие небелые подписанты включали Эмилио Антонио Нуньеса, сальвадорца, который основал Центральноамериканскую богословскую семинарию и написал бестселлер, критикующий теологию освобождения. Малазийский пастор Луис Л. Пантожа-младший возглавлял мегацерковь SBC на Филиппинах, развернувшую 15 филиалов по всему миру. Луис Палау-младший, аргентинский преемник Билли Грэма, по данным журнала Outreach, лично проповедовал более чем миллиарду человек. Аргентинский пастор Assemblies of God Хуан Карлос Ортис стал известен своей метафорой христианского единства как «картофельного пюре». Дживаратнам Бурага основал Bharat Bible College в Индии, семинарию, обучающую местных христиан миссионерству. Эдвин М. Ямаучи, один из самых плодовитых ученых по Библии и археологии в США, стал первым японцем, избранным президентом Evangelical Theological Society.
Организаторы заявляли, что Чикагский саммит был аполитичным. Однако это не означает, что непогрешимость Библии не повлияла на американскую политику. В 1978 году влияние евангелического христианства на политику росло, и многие подписанты заявления имели прямые связи с могущественными политиками.
Другие подписанты включали политических деятелей, таких как Гарольд О. Дж. Браун, биоэтик и теолог, который в 1975 году вместе с бывшим главным хирургом США К. Эвереттом Купом основал Christian Action Council (ныне Care Net), запустив тем самым движение против абортов. Д. Джеймс Кеннеди, пресвитерианский евангелист, основавший Evangelism Explosion, входил в совет директоров Moral Majority в качестве одного из основателей наряду с Джерри Фолуэллом. Когда он скончался, Белый дом Джорджа Буша-младшего выпустил заявление с соболезнованиями. Пол Пресслер, которого издатель Baptist News Global назвал «Стивом Бэнноном Южной баптистской конвенции», вошел в политику Техаса как законодатель штата, а затем стал судьей апелляционного суда, где республиканцы, такие как Тед Круз, добивались его поддержки — до тех пор, пока не всплыли достоверные свидетельства его многолетних случаев сексуального насилия и домогательств по отношению к молодым мужчинам, которых он наставлял в своей религиозной и политической карьере.
Через несколько лет после конференции ICBI пригласил президента Рональда Рейгана выступить в поддержку библейской непогрешимости на своем первом мирянском конгрессе, который прошел в Сан-Диего в 1982 году. Исследователь Джейсон Хенчел обнаружил этот факт в архивах Dallas Theological Seminary, работая над своей диссертацией. Рейган отказался, никогда не добавив свою подпись к заявлениям этой группы. Однако, откликнувшись на лоббирование Билла Брайта, он подписал прокламацию, объявлявшую 1983 год «Годом Библии».
Чикагский саммит повлиял на правительство и другими способами. Его акцент на текстовой чистоте отражал рост конституционного оригинализма в американской судебной системе. Фактически, сторонники оригинализма заимствовали методы библейских сторонников непогрешимости, интерпретируя текст в фундаменталистском ключе, который отдает предпочтение намерениям авторов Конституции перед постепенным изменением американских законов и культуры. Исследование Columbia Law Review 2011 года показало, что «евангелики, люди, часто посещающие церковь, и те, кто верит в буквальную истину Библии, составляют значительную часть оригиналистов». Согласно данным Gallup, сегодня в Верховном суде США находится наибольшее в его истории количество судей-оригиналистов (четыре) и судей, идентифицирующих себя как христиане.
Я считаю, что авторы Чикагского заявления о библейской непогрешимости, в конечном счете, искали уверенности. Я тоже живу в нестабильную эпоху. В XXI веке мы стали свидетелями стремительного технологического прогресса, экономических подъемов и спадов, социальных активизмов и поляризующей политики. Мы пережили глубокий разрыв между идеологиями родителей и их детей. Представления младших поколений о прогрессе, безопасности и хорошей жизни изменились настолько радикально, что родители больше не понимают своих взрослых детей, не говоря уже о внуках.
Американцы 1960-х и 1970-х годов пережили жестокие и радикальные столкновения между сторонниками традиционных и прогрессивных идеологий. Эти десятилетия ознаменовались массовыми протестами: феминистки второй волны сжигали бюстгальтеры, разводились и выступали за право на аборт; чернокожие, латиноамериканцы, представители ЛГБТК+ и люди с ограниченными возможностями боролись за видимость, безопасность и равные права; война во Вьетнаме спровоцировала моральный и психический кризис целого поколения. Добавьте к этим факторам растущую осведомленность об экологических кризисах, экономический коллапс из-за инфляции и нефтяных эмбарго, резкие технологические изменения, убийства таких лидеров, как Джон Ф. Кеннеди и Мартин Лютер Кинг-младший, и недоверие к правительству после скандала с Никсоном и его отставки — и становится понятно, почему молодые поколения ощущали, что традиционные верования и институты их подвели. Фрагментарность евангелизма 1970-х годов отражала фрагментарность культуры своего времени.
Однако 1960-е и 1970-е годы также включали евангельскую активность и богословие, которые уравновешивали консервативное движение, например, создание журнала Sojourners. Эти евангелики, вдохновленные как движением за гражданские права, так и антивоенным активизмом, призывали христиан становиться миротворцами в разгар конфликтов. В 1973 году они написали свой собственный документ, Чикагскую декларацию евангельской социальной обеспокоенности, в которой признавали неспособность евангеликов выступить против американского милитаризма, экономического неравенства, расизма и сексизма, а также призывали христиан воплощать и отстаивать социальные альтернативы. Они не избегали культуры, а вступали с ней в диалог.
Но в Hyatt Regency O’Hare в 1978 году авторы Чикагского заявления отвергли изменяющиеся культурные тенденции. Они не хотели идти на уступки, адаптироваться или заключать мир; для них это было не время умеренности. Неудивительно, что многие из этих же лидеров присоединились к реакционному движению New Right, которое возникло в конце 1970-х и 1980-х годов для защиты традиционных институтов и консервативных ценностей — включая, в некоторых случаях, попытки вернуть сегрегированные школы, сократить поддержку государственных социальных программ и снова сделать акцент на «законе и порядке» как панацее от насильственных протестов.
Пакер и другие авторы Чикагского заявления надеялись, что их уверенность сможет стабилизировать Западную церковь в эпоху перемен. Как писал Пакер в предисловии к книге Нормана Гайслера и Уильяма Роуча Defending Inerrancy, «вера в непогрешимость определяет основные установки и методы работы экзегетов, оказывая формирующее и стабилизирующее влияние на веру церкви».
Рэндалл Балмер — историк, епископальный священник и бывший сторонник непогрешимости — считает, что стремление доказать непогрешимость Библии обусловлено потребностью ее приверженцев в уверенности: «У вас нет иерархии [в евангелизме], которая обеспечивала бы авторитет, у вас нет исповеданий веры, литургических предписаний, традиций, так что вам почти отчаянно приходится искать некую эпистемологическую уверенность… Эта идея непогрешимости в оригинальных рукописях, которых у нас нет, является утверждением платоновского идеала, к которому [евангельские ученые] могут апеллировать… И [таким образом] непогрешимость стала их тараном».
Труднее всего для авторов Чикагского заявления признать, даже сейчас, что ими двигала не только любовь к Богу, но и страх перед переменами. Их требование единства и стабильности в евангелизме превратило некогда творческую, независимую и свободно мыслящую культуру в сообщество, известное своим групповым мышлением. Евангельские лидеры искали Божий авторитет в Библии, но в итоге стали злоупотреблять собственными авторитарными интерпретациями текста. Они превратили Божьи слова в оружие.
Библейская непогрешимость — это не то, что делает нас христианами. Имя этому — Иисус.
Лиз Шарлотт Грант
